Mens Health Украина 2014 02, страница 38 читать онлайн

Если бы речь шла, к примеру, о го-

ловке блока цилиндров на твоей де-

сятилетней “хонде”, ты бы спросил об

этом без промедления. Но когда диаг-

ноз ставят твоему телу, ты можешь по-

чувствовать, что эта реплика нарушает

священные правила общения пациен-

та с врачом. Когда ты оглушен и подав-

лен ужасающими новостями, ты впол-

не можешь подумать: а вдруг твои сом-

нения заставят его —

единственного

человека в мире, который может тебя

спасти, —

отвернуться от тебя?

Я и хотел бы сказать, что врачей ни-

когда не раздражает просьба получить

второе мнение, но не могу. Иногда раз-

дражает. Но в большинстве случаев мы

не против. Более того, иногда мы хотим

получить второе мнение, даже когда

наши пациенты сопротивляются этому.

ЕМУ БЫЛО 42 ГОДА, ОН БЫЛ ЗДОРОВ, НЕ КУРИЛ,

любил ходить в походы. Ко мне на при-

ем он прибыл в начале сентября вме-

сте с женой. Когда он только открывал

дверь кабинета, я уже заметил, что по-

сетитель не в порядке: он дышал как-

то учащенно. Я посмотрел его анали-

зы: уровень насыщенности крови кис-

лородом составлял 89%. А должен при-

ближаться к 100%.

- Вы бежали по дороге сюда?

Он покачал головой.

- Вы кашляете?

- Немного, —

его голос был хрип-

лым, а речь прерывистой. —

Но. Это не.

Простуда. Я не. Болею.

Недомогание развивалось постепен-

но в течение лета. Сперва он заметил

легкую одышку при подъеме в гору.

Месяц назад он понял, что дыхание пе-

рехватывает уже на ровной дороге.

Я послушал его легкие и услышал

четкий тихий звук, как будто при каж-

дом вдохе кто-то раздирает застежку-

липучку. Я не сказал ему, о чем поду-

мал. Я отправил его провести еще не-

сколько анализов, включая измерения

функций легких и КТ. Мы договори-

лись о встрече в следующий вторник.

Когда пришли результаты, я отпра-

вил их пульмонологу. Я уже знал, что

она скажет: скорее всего, пневмофиб-

роз неясного происхождения. Это за-

гадочное заболевание, при котором

стенки легких утолщаются, на них

образуются рубцы, через которые не

проникает кислород. Пациент медлен-

но задыхается. Лечить это мы не уме-

ем. Ближе к концу пациенту дают мор-

фин, чтобы снять приступы паники,

типичные для задыхающегося.

Во вторник он пришел один. Я рас-

сказал, что показали анализы. И мак-

симально мягко объяснил, что мы мо-

жем сделать, чтобы он мог нормально

функционировать столь долго, сколь-

ко возможно. Он слушал молча.

“Я хочу, чтобы вы поговорили

с пульмонологом”, —

сказал я в завер-

шение. “А зачем?” —

спросил он. Я был

поражен. Абсолютно не ожидал тако-

го вопроса. Он продолжил: “Я имею

в виду, в чем смысл? Вы же поговори-

ли с ней. Зачем нужно повторять этот

ритуал? Разве это что-то изменит?”

“Нет, —

сказал я. —

Не изменит”.

Я позвонил ему на следующий день.

Обычно пациенты после подобных

разговоров уходят слишком ошелом-

ленными, чтобы запомнить детали,

и надо все обсудить еще раз. Я опять

предложил ему поговорить с пульмо-

нологом. Он резко бросил: “Зачем мне

тратить 3 часа своей жизни на чтение

старых журналов?”

Его слова были полны той извращен-

ной отваги, которую мы часто видим

в больницах, и обычно она вызыва-

ет во мне восхищение. Но на этот раз я

почувствовал грусть и неудовольствие.

Мне все равно было бы спокойнее, если

бы он обратился за вторым мнением.

И дело было не в том, что я сомневал-

ся в диагнозе. Мне не нужны были дру-

гие специалисты, чтобы лечить этого

пациента. Я хотел, чтобы приговор ему

произнес еще кто-нибудь, а не только

я. Я не хотел быть единственным чело-

веком, который проводил его в тяжкий

путь из этого мира.

ПЕРЕДО МНОЙ СИДЕЛ 38-ЛЕТНИЙ МУЖЧИНА

с мерцательной аритмией в анамне-

зе. Моим пациентом он стал 4 года на-

зад после очередного приступа. А до

того он со школы не видел врачей.

Ему и сейчас не особо нужна помощь,

поскольку его проблемы —

следст-

вие “слишком здорового” образа жиз-

ни. Он пробегает по 12-20 км в день,

а большие перетренированные серд-

ца могут иногда срываться с ритма.

Пару лет назад я обнаружил у него по-

вышенный уровень холестерина, но он

непринужденно сбросил 6 кг с тела, ко-

торое трудно было представить легче

хотя бы на кило, —

это вполне помогло.

ЧЕТЫРЕ ФРАЗЫ,

КОТОРЫЕ НЕ СЛЕДУЕТ

ГОВОРИТЬ СВОЕМУ ВРАЧУ

Твое желание "помочь доктору"

может навредить твоему диагнозу

"У меня ***"

"Резкая боль на вдохе" - это симптом.

"Похоже, у меня туберкулез" - нет.

Твой врач сам знает, как лучше интер-

претировать симптомы. А ты - единст-

венный, кто может сказать, что именно

ты чувствуешь. Так что говори только то,

что знаешь.

"Я прочел об

этом в Интернете"

Можно потратить уйму време-

ни, расспрашивая врача про вседико-

винки и ужасы, найденные в поискови-

ке по твоим симптомам. А ведь это вре-

мя твой врач должен потратить на по-

становку диагноза, а не на составление

"Википатологии".

"Я видел реклам у***

лекарства"

Это всего лишь подтверждение того,

что реклама работает. Но сам-то поду-

май: ты поставил себе диагноз по лекар-

ству, которое тебе понравилось? Врачи

обычно делают наоборот.

Мне нужен

к к к п

анализ на

Анализы, назначенные без доста-

точных оснований, могут дать ложно-

положительные результаты, что раз-

рушиттвое спокойствие. Не говоря

уже о кошельке.

Но сейчас он был обеспокоен. Ме-

сяца полтора назад он обратил вни-

мание на зуд в левой стопе (начиная

с пальцев), почти переходящий в жже-

ние. Симптом проявлялся неожидан-

но, но чаще всего после бега. В стрес-

совых ситуациях —

особенно сильно.

Кофе усиливал неприятные ощуще-

ния. А теперь ему показалось, что зуд

перекинулся на другую ногу.

Список того, что может вызывать по-

добный симптом, не такой уж длин-

ный, но в нем есть несколько действи-

тельно неприятных вещей. Впрочем,

через полчаса мне стало ясно, что се-

рьезных проблем тут нет. Я исключил

болезнь Лу Герига, рассеянный скле-

роз и целую череду хворей, названных

ФЕВРАЛЬ 2014

MENSHEALTH.COM.UA